Поездка к себе (рассказ)

Общим советом нашего автобуса было решено прежде посещения Дивеевского монастыря заехать к чудотворному источнику Серафима Саровского. Купание в этом водоеме может исцелить даже безнадежно больных. Сюда в любое время года стекаются паломники со всего мира. Купающиеся должны следовать определенным традициям. Женщины купаются в ночных рубашках. Мужчины – плавках. Необходимо три раза окунуться с головой, предварительно перекрестившись. Температура воды в источнике зимой и летом одинаковая, и равна четырем градусам Цельсия. Руководительница нашей поездки сама купалась неоднократно в этой  ледяной купели и уверяет, что зимой купаться лучше , потому, что при температуре окружающего воздуха минус десять градусов вода кажется даже  теплой. В общем, купаются в этом источнике все, кроме меня и еще одной паломницы. Она после операции. А мне так хорошо после посещения  Санаксарского монастыря, что лучше не бывает. И я не хочу искушать Господа. Ибо многолетний опыт меня научил – если мне хорошо, а я хочу, чтобы было еще лучше, и делаю какие-то усилия для этого, то получается  всегда только хуже. И теперь я довольствуюсь тем, что имею. Таким образом, купаться я не купаюсь, а воды целебной набираю. Впрочем, водой из чудотворного источника загружается весь автобус.

Купальщики подтягиваются к автобусу. Они возбуждены, бодры, полны энергии. Многие купались впервые. Некоторые по второму, третьему разу. Забегая вперед, скажу, что, как и обещала наш гид, никто из купавшихся простудой не заболел. Путь от целебного источника батюшки Серафима до Дивеева не занимает много времени.

День незаметно клонится к вечеру, когда мы подкатываем к воротам Дивеевской обители. Тут так же, как и в Санаксарах, ясно, морозно и лежит снег. Только котов не видно. Из автобуса, как и мужском монастыре, мы шествуем прямо в храм. Он поражает меня своими размерами. Это сооружение раза  в два больше самого просторного в Саратове храма Покрова Пресвятой Богородицы. Субботний вечер. Начинается заутреня. В храме яблоку не где упасть – столько народа. Наша маленькая группа растворяется в этой людской массе, как капли дождя в ведре воды. Постояв в очереди, покупаю свечи. Пытаюсь протиснуться к подсвечнику, а когда мне это удается, с огорчением обнаруживаю, что там «все места заняты». После трех – четырех безуспешных попыток втиснуть хоть одну свою свечку на подсвечник, я сдаюсь и пробираюсь заказывать  требы. Тут большая очередь, но подвигается она быстро. Вот уже я стою перед приветливой молодой монахиней. Передаю ей свои обедни и сорокоусты, и плату за них. Затем передаю через нее в дар монастырю свои стихи. Она мне говорит, что стихи мои кстати, так как она занимается с детьми в воскресной школе, там их и используют. Потом она дает мне горсть просфор. Они тут необыкновенные – маленькие, на одних – изображение креста, на других – Богородицы, на третьих – рельеф Серафима Саровского.

Я направляюсь к мощам батюшки Серафима. Рака с мощами находиться слева от центрального алтаря. Высоко над ней висят много разноцветных лампадок. Они зажжены. Красные, синие, зеленые огоньки переливаются и кажутся живыми. Подход к раке огорожен. Тут тоже очередь, правда, небольшая. Подхожу к раке. Так же шелковая накидка, так же над головой святого стекло, как и в Санаксарах. Раководительница нашей поездки всех нас убеждала – просите у батюшки Серафима, он всем помогает, только просите от всего сердца. Говорите ему о беде своей, о боли своей, просите помощи! И я прошу. Я плачу, целую шелковую накидку, стекло над головой преподобного Серафима (которой так же не видно), и прошу. Прошу помощи в самом безнадежном, самом больном вопросе моей жизни. В изголовье раки дежурит молодая монахиня. По моей просьбе она прикладывает к стеклу раки несколько имеющихся у меня икон, в том числе и икону на бересте. Отхожу от мощей Серафима Саровского успокоенная, что он меня слышал. А может или нет – как Бог даст.

Субботняя вечерняя служба идет своим чередом. Вот уде читают Евангелие. Вот уже несколько священников вышли с освященным елеем «в народ», и люд распределился, кто к кому. Меня помазывают (кисточкой рисуют елеем на моем лбу изображение креста) для здоровья души и тела. Служба продолжается. В этом храме поразительная акустика. Хор монахинь поет слева высоко(похоже, на уровне  третьего этажа) над нами. Я стою недалеко от входа, против центрального алтаря. И слышу каждое слово молитвы. Единственным своим действующим ухом. «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный помилуй нас!» - поют высокие, чистые, нежные голоса, и, кажется что это Ангелы с небес молят Бога о нас, погибающих во грехах. Вот уже и служба заканчивается.

Мы идем в трапезную для паломников. Пища тут еще более неприхотливая, чем в Санаксарах. Чай тоже из Российских душистых трав. Но нам сейчас это не важно. Ибо тут хочется умерщвлять плоть. Тут царство Духа. На улице стемнело, видны звезды, снег хрустит под ногами от чувствительного мороза. Мы возвращаемся в храм. Руководительница поездки говорит, что монахини после трапезы пойдут по Канавке Божией Матери. И мы пойдем с ними.

Сама Пресвятая Богородица прошла по этому пути вокруг Дивеевской обители, велела выкопать по всему маршруту Канавку и сказала Серафиму Саровскому, что «силы ада не одолеют ее», то – есть Канавку. И тот, кто пройдет по этой Канавке, и при этом прочтет сто пятьдесят раз молитву «Богородице Дево радуйся…», тому Пресвятая Матерь Божия пошлет блага земные и небесные.

В храме идет уборка к завтрашней воскресной литургии. Часть наших паломниц принимает в этом участие. Чем–то помочь храму  - святое дело. В правом приделе два священника исповедают завтрашних причастников. Народа в храме остается не много.

Наконец монахини приходят. Их человек тридцать. Одна из них берет небольшую икону Богородицы Умиление, которую более всех любил батюшка Серафим. Процессия направляется к Канавке. Кроме нашей саратовской группы, за монахинями следует немало разрозненных паломников.

И вот мы вступаем на Канавку. Она представляет собой металлическую дорожку шириной метра полтора. По ее бокам узенькие металлические перильца. Дорожка идет по гребню земляного вала. Слева метра три вниз. Справа – метра четыре. Впереди идет монахиня с иконой «Умиление». То есть как бы Сама Пресвятая Богородица шествует, охраняя обитель. За ней по двое идут монахини. За ними, как овцы, идем мы. Все идут молча. Каждый про себя, торопясь, читает«Богородице Дево радуйся…» - песнь Богородице. Кто-то, пользуясь четками, контролирует количество прочитанных молитв. Я же просто читаю эту молитву, не прерываясь, и стараясь не отвлекаться. Думаю – если другие успеют прочесть ее сто пятьдесят раз, то и я успею. Монахини идут тихо. Наверное, успеем.

А небо ясное, звездное. Вокруг тишина. Даже ветер, который весь день донимал нас, куда-то исчез. Через каждые двадцать метров вдоль всей Канавки стоят фонари, освещающие наш путь. Слева монастырь, справа – маленькие темные домики. Люди в них, наверное, уже спят. Мне кажется, мы идем целую вечность. И вдруг зрелище необычайной красоты притягивает мой взгляд. Это, стоящие слева от Канавки, две большие старые березы. Я уже упоминала, что, начиная от Мордовии, леса стоят голые. Мы с подругой это особо отметили, потому, что в Саратове на момент нашего отъезда была в разгаре «золотая осень». А многие деревья так вообще были, как летом, зеленые. А тут сплошная нагота. Только эти две березы возле Канавки были в полном золотом убранстве. А вокруг лежал снег. Березы, словно специально, были подсвечены двумя золотистыми фонарями с Канавки. Среди холода и мрака зимней ночи эти два «светящихся» дерева, как бы «забытые» здесь другим временем года, привлекли не только мое внимание. Не одно сердце не осталось равнодушным к этой внесезонной красоте. После того, как мы сошли с Канавки и перестали читать чудодейственную молитву, все стали спрашивать друг друга – «Березы видели?», «На березы обратили внимание?» и восхищаться – «Какая красота!»,  «Поразительно!»

Мы по инерции уже, как говорят, «на автопилоте» доходим до автобуса. Уже одиннадцатый час вечера. А прошлую ночь в автобусе я не спала. Через пять минут автобус доставляет нас к гостинице.

Роль гостиницы для паломников успешно исполняет бывшая армейская казарма, отданная монастырю. Мужчин паломников уводят куда-то наверх. Женщинам велено спускаться в полуподвал. Тут нас заводят в большую комнату, где стоят двухъярусные нары. Мне только донести голову до подушки. Я проваливаюсь в сон, едва успев прошептать молитву «Отче наш».

Кажется, только закрыла глаза, как нас будят – надо идти на полунощницу. Значит, время около пяти. Встаем, убираем постели, умываемся, идем к автобусу. Через несколько минут мы в храме. Народа тут гораздо меньше, чем на вчерашней службе. Ясно – люди придут на литургию.

Сегодня воскресенье. Мне очень хочется причаститься именно здесь, где самый воздух наполнен благодатью. Не знаю, сумею ли когда приехать сюда еще раз. Так что это, может быть, мой единственный шанс. Последование ко святому причастию я прочитала еще в Саратове в течение последней недели перед отъездом. Исповедовалась вчера в Санаксарах. Теперь мне надо получить разрешение на причащение у какого-нибудь местного батюшки. Пользуясь безлюдьем и свободным доступом ко всем подсвечникам, я расставляю свои свечи перед здешними иконами. Начинается ранняя обедня. Ее служат в правом пределе храма. В Саратовских храмах в это время батюшки выходят исповедовать прихожан. А тут нет. Они исповедовали вчера вечером. А сегодня они служат в алтаре.

Мне становиться очень грустно. Причащаться без разрешения я не могу. А разрешение взять не у кого. Храм понемногу заполняется народом. Уже и херувимскую поют. И тут меня осеняет – надо попросить помощи у батюшки Серафима. Ведь говорили же нам – просите, он поможет. Иду к мощам Саровского чудотворца. Народа тут пока совсем немного. Через три минуты я стою на коленях у раки преподобного и слезно прошу – «Батюшка Серафим, ты знаешь, как я хочу тут причаститься. Помоги мне пожалуйста!» Трижды поцеловав, как вчера, место упокоения святого, возвращаюсь в центр храма. Встаю на то самое место, где стояла до этого – у входной двери (место мытаря). Поднимаю взгляд – в метре от меня, спиной ко мне стоит молодой священник. Он в черном облачении, на груди его золотой наперсный крест. Подхожу к нему, касаюсь его рукава. Он поворачивается ко мне, тихо спрашивает – «что вы хотите?» Я говорю, что хочу причаститься, что исповедовалась вчера в Санаксарах. Он спрашивает, почему я не причастилась там. Объясняю ему про злополучный глоток воды. Сегодня ничего не пили, ни ели? – спрашивает батюшка. Нет – выдыхаю я. Тогда можете причащаться – разрешает священник. Я прошу у него благословения на причащение. Он меня благословляет крестом.

Спасибо тебе, милый батюшка Серафим, Саровский чудотворец! – ликует моя душа. Литургия продолжается. Мы поем  «Верую», поем «Отче наш». Звучит проповедь. Наступает кульминация. Выносят три чаши со Святыми Дарами. Три священника причащают. Сначала причащаются монахини, потом миряне. Я причащаюсь из центральной чаши. Священник с нею стоит у самых Царских Врат. Душа моя парит. Радость переполняет меня. Все тяготы и невзгоды моей жизни становятся микроскопическими рядом с этой радостью. По окончании службы я еще раз подхожу к моща батюшки Серафима, благоговейно прикладываюсь к ним. Благодарю его за все. Еще раз прошу его помощи в другом, самом важном для меня вопросе. 

Мы выходим из храма. Остается три часа нашего пребывания в Дивеево. А успеть еще надо много. Сначала наш путь лежит в храм, где покоятся мощи дивеевских жен (основательниц этой обители) и дивеевских блаженных. О каждой из этих женщин можно писать отдельное повествование, настолько необычны и интересны их судьбы. Мы прикладываемся к их святым мощам, заказываем требы, покупаем свечи и иконы. Затем мы идем в третий храм. Он закрыт, но в предверии есть окошко, из которого каждому паломнику (бесплатно) дают горсть сухариков и пять миллилитров «подсолнечного масла» от батюшки Серафима. То есть сухарики освящены в котелке чудотворца, а маслице – на его мощах. После этого мы направляемся к Канавке, где из специального отведенного места наскребаем себе мерзлой чудотворной земли, по которой прошли ножки Богородицы. Далее наш путь ведет в трапезную, где мы, помолившись, поглощаем нехитрою монашескую снедь, запивая ее ароматным травяным отваром. На таком питании женщина очень скоро стала бы выглядеть как фотомодель. А мы идем на поводу у своего чрева, а потом изобретаем различные диеты и операции, чтобы не пугаться своего отражения в зеркале. Существует же поговорка – человек есть то, что он ест.

Теперь нам предстоит экскурсия по монастырю. Проводит ее наш земляк, человек средних лет. Он по личным причинам вынужден был перебраться жить в окрестности Дивеева и работает в монастыре экскурсоводом. Историю монастыря он знает блестяще. И рассказывает живо. Иногда пошутит, иногда вопросик кинет – молитву мытаря знаете? Похоже, что сам он человек верующий. Мне кажется, невозможно дышать этим намоленным воздухом, испытывать ежедневно действие такой благодати и не верить. После экскурсии дарю этому человеку, как земляку, сборник своих стихов.

Ну вот, еще немного и надо будет уезжать. А мы еще не надышались этим воздухом, не насмотрелись в это синее бездонное небо. Все бегом, бегом. Так и вся жизнь наша. Некогда остановиться, посмотреть на мир вокруг, на людей, на себя в этом мире. Мы привыкли смотреть изнутри. А надо учиться смотреть на себя и все окружающее сверху. Глазами Бога, Потому, что Бог видит нас истинными. Такими, какие мы есть. А не такими, какими мы хотим казаться себе или окружающим. Потому, что Бог, видя нас истинными не перестанет любить нас. А мы этого не умеем.

Все, пора на автобус. Сувениры родным и друзьям закуплены. Программа поездки выполнена, по словам руководительницы, на сто десять процентов. Слава Богу за все!

Автобус и его водители, два Александра, ставшие за эти два дня нам почти родными, терпеливо ждут нас у ворот монастыря. Воскресенье. Мороз и солнце. Около часу дня. На ярко-синем фоне неба купола церквей кажутся невесомыми. Кресты, как антенны, устремлены ввысь. Мелькает мысль, что храмы – как корабли, ждущие старта. В вечность. Последний взгляд на это необыкновенное место. И наш автобус, урча, отправляется в обратный путь.

Ехать нам предстоит девять часов. Но, похоже, никого не тяготит эта перспектива. Все полны своих личных ощущений и переживаний. Эти два дня были для всех нас такими насыщенными, что иногда и за два месяца меньше узнаешь и почувствуешь. В начале нашего пути домой мы смотрим видеофильм о Дивеевской обители, о преподобном Серафиме Саровском, о дивеевских женах и блаженных. Наши впечатления и чувства подкрепляются очень интересной информацией.

Затем наша руководительница поездки, тоже ставшие за эти двое суток почти родной, объясняет нам, что масло от батюшки Серафима надо перелить в бутылку подсолнечного нерафинированного масла и оно все будет целебным. Потом его добавлять  в пищу. Кроме того, следует насушить мелких сухариков и высыпать в них ту горсточку сухарей, что побывала в котелке батюшки Серафима. И все сухарики будут освященными. А землю с Канавки надо зашить в мешочек и прикладывать к больным местам. Поможет обязательно. Особенно, если с молитвой.

А потом начинается самое интересное. Нечто вроде пресс-конференции Наша руководительница «вытаскивает» с задних сидений представителей сильного пола (по всем христианским понятиям мужчины должны быть всегда и везде первыми) и устраивает им «исповедь на заданную тему». Каждому предлагается следующие вопросы – представиться, возраст, род занятий, что подвигло (или кто) на поездку, с какими мыслями он ехал, что на него подействовало в монастырях больше всего, что он думает о поездке сейчас.

Все говорят разное, но чувствуется, что отвечают искренне. Как любой процесс, вначале выступления звучат несколько скованно, но чем дальше, тем более и более непринужденно. Выясняется, что молодые паломники, в основном, представители технического университета. Старшекурсники, аспиранты, преподаватели. Некоторые с женами.

Потом настает очередь женщин. Женщины говорят более эмоционально. Даже те, кто бывал в таких поездках уже не раз, отмечают глубину и силу воздействия дивеевского чуда на душу человека. Со мной же происходит непонятное. По мере того, как мы удаляемся о Дивеева, моя душа как бы попадает под светлый водопад благодати. Этот невидимый поток представляет собой ощущение необъяснимой радости, любви ко всем. Мое сердце (или душа?) до краев наполнились этим чувством, а оно все продолжает прибывать, увеличиваться, переливаясь через край. Всех хочется называть «Радость моя!»

Радостно видеть ставшие знакомыми лица, уже кажущиеся милым и уютным автобус, дорогу, с каждой минутой приближающую нас к дому. Ни одной не то, что грустной, даже серой мысли нет. Ни одного темного пятнышка в душе. Все смывает этот удивительный поток радости. Я думаю, что не я одна пережила такое чувство. Когда мне дают слово и, сказав кратко о себе, я начинаю читать свои стихи, я чувствую что вся моя разношерстная аудитория настроена на ту же волну любви, добра и светлой радости. Потом мои стихи читает моя подруга. И как будто в душах людей открываются шлюзы. Люди сами выходят к микрофону по второму , по третьему разу. Мы благословим Бога, Серафима Саровского, нашу руководительницу и наших шоферов, и друг друга за эту удивительную поездку. Я дарю свои сборники стихов. Люди дают нам свои телефоны. В общем в Саратов мы возвращаемся почти родными. Первые паломники, выходящие на окраине города, с явной неохотой покидают наш автобус, наш Ноев ковчег, возвращаясь из своего двухдневного плавания. Девять часов обратного пути закончились слишком быстро.

Я уверена, что ни один человек не возвращается из Дивеева таким, каким едет туда. Так что, если смотреть глубже, то это поездка не в Дивеево и обратно. Это поездка от себя к себе. От себя тех, какими мы уезжаем, к себе тем, какими мы возвращаемся.

А светлая радость жила во мне целые две недели. Первые дни мне нестерпимо хотелось скорее вернуться в Дивеево. Я ходила с блаженной улыбкой до ушей и всем знакомым задавала один и тот же вопрос – «А вы в Дивеево еще не были?» И если мне отвечали, что нет, я советовала немедленно, первым же автобусом мчаться туда. Мне было непонятно, как могут люди жить на свете, если они не были в Дивеево?

Постепенно работа, дела и заботы текущего дня стерли в памяти подробности этой удивительной поездки. А переполняющая меня радость растаяла, оставив в глубине души светлое озерцо под названием Дивеево. Но во мне живет надежда еще хотя бы раз поехать в это благодатное место. Если Бог даст

Валерия Соколова