Дойти до Казанской

09.08.2017 09:21 | |

В каждом умирающем селе умирает Россия. Это надо знать. Сколько сел мы потеряли невозвратно за ХХ век, и в новом веке этот процесс угасания жизни в русской глубинке продолжился… И сегодняшний день не дает оснований для бурного оптимизма. Но все же мы наблюдаем — хоть и не повсеместно, местами — обратный процесс: общество оглянулось, наконец, на заброшеные села, на их разрушенные храмы. Оно начало формулировать ответ на пренебрежительный вопрос «Что мы там забыли?» Мы забыли там свою родину и самих себя.

Старинные храмы в «бесперспективных» селах возрождаются вопреки всякому рациональному смыслу. Рациональный человек пожмет плечами: «Какие средства вкладываются, а кто в эту церковь ходить будет, село-то умирает». Но именно благодаря возрождению храма у села появляется надежда.

Село Чириково – в Турковском районе. Из Саратова путь неблизкий, почти две сотни километров, по разным, скажем так, дорогам – через Балашов, Аркадак, Турки. Регулярный транспорт в Чириково не ходит, связь его с внешним миром затруднена – об этом сообщает даже Большая Саратовская Энциклопедия.

Казанский крестный ход идет в Чириково из Балашова пять дней и завершается 20 июля, в канун Явления Образа Пресвятой Богородицы во граде Казани, благодарственным молебном под высокими сводами старинного Казанского храма.

Поверьте, Казанская церковь в Чирикове производит невероятное впечатление. Больше полувека она пребывала в трагическом, опустошенном и поруганном состоянии, но и тогда привлекала к себе людей. А сейчас Епископ Балашовский и Ртищевский Тарасий вплотную занялся ее восстановлением. Как вы видите на снимках, пока этот храм на полдороге к настоящему своему виду, к подлинному благолепию.

Впрочем, до Чирикова мы еще дойдем. Пока не дошли. Пока мы только догнали крестный ход на машине за десятькилометров до окончательной его цели. Вышли из машины, отправили водителя вперед, в Чириково, а сами легко и непринужденно влились в дорожную семью крестоходцев. И сразу почувствовали себя в ней своими.

Мы — это я и краевед Евгений Лебедев, председатель церковно-исторического общества «Возрождение»: оно восстанавливает историю наших храмов, разыскивает следы священников, которые в них служили. В чириковской церкви трудился псаломщиком двоюродный дед Евгения Леонидовича — Алексей Узенский. В 1900 году он был исключен из клировых списков за принятием его в военную службу; служил прапорщиком, а позже, по словам Евгения Леонидовича, стал священником.

Крестный ход, конечно, не многотысячный — человек тридцать. Но суть-то ведь не в количестве. Главное, что испытываешь рядом с этими людьми,— чувство надежности. Ясно, что все эти люди сейчас делают то, что им действительно нужно делать, и с пути своего не свернут. И потому в их душах царит мир. Этот мир, он сразу чувствуется. Мир, спокойствие, уверенность позволяют сэкономить массу сил — вот почему в крестоходцах будто и вовсе нет усталости. Они поют всю дорогу, причем антифонно — мужчины перекликаются с женщинами. Они шагают легко и сходу отвергают предложенный батюшкой — отцом Александром Беляевским, настоятелем храма в Турках, тоже, кстати, Казанского — внеочередной привал: что отдыхать, Боцманово уже рядом, а там нас люди ждут.

— Мы останавливаемся и молимся в селах на местах разрушенных храмов,— объясняет мне Елена Кудряшова, сейчас — крестоходец, а вообще, жительница Боцманова.— В нашем селе была Покровская церковь, ее снесли, на этом фундаменте построили коровник, а потом и коровник разрушился. Сейчас видите: возвышенность заметна, и трава стеной.

Небольшая группа жителей села с романтическим морским названием [i] встречает крестный ход на дороге. Дети и те взрослые, кто помоложе, опускаются на колени — так, чтобы Казанскую икону, возглавляющую шествие, пронесли над их головами. Бабушки с палочками встать на колени не могут — они осеняют себя крестным знамением и подхватывают молитвы. Ох, не раз я оглянусь на этих бабушек, когда мы будем удаляться от Боцманова… В нем осталось около девяноста жителей, школу закрыли, транспорта никакого вообще — тупик, смерть села, основанного — страшно сказать — в восемнадцатом веке…

Наш Евгений Леонидович, по образованию, кстати, физик, уже подружился с грузчиком Алексеем, который идет впереди крестного хода с фонарем: они рассказывают друг другу, как пришли к вере. Житель аркадакского села Ивановка Владимир Патрикеев просит у меня помощи как у журналиста: в Ивановке уже освящено место под храм, и крест поставлен, и проект есть, и материалы кое-какие заготовлены — вот еще бы немножко поддержки через прессу…

Жара. Подсолнухи до горизонта. Кузнечики. Моя бутылка минералки быстро бежит по рукам, возвращается пустой, но мне тут же протягивают другую — с родниковой водой — и пакетик сладких орехов. Продолжаем знакомиться: люди здесь, оказывается, из Балашова, Баланды (Калининска), Аркадака, Турков, из разных сел… и из Санкт-Петербурга, как ни странно. Многие идут этим ежегодным маршрутом уже в третий-четвертый раз.

По живой цепочке пробегает весть:

— Батюшка благословил — через лес!..

В лесу петь уже не получается — мы поневоле выстраиваемся цепочкой. Тропка вниз, в овраг, к мостику через ручей. Под ногами скользкая трава, по сторонам высокие колокольчики, над головами кроны огромных дубов. Кто-то беспокоится:

— Икону-то там, впереди, трудно нести, наверное, на таком спуске…

— Ничего — Она Сама помогает!

Тропка вверх крутая. За спиной голос бывалого:

— Держитесь, совсем скоро уже Чириково!

На подъеме из оврага нас встречают инокини Балашовского Покровского монастыря — в Чирикове теперь его подворье. Сестры совсем еще молоды, даже странно обращаться к ним со словом «матушки». Это они усыпали дальнейший путь Богородицы лепестками роз.

Вот и цель нашего пути. Вон и новый голубой купол старой церкви. Местные жители уже приготовили для крестоходцев обед. Но сначала, конечно, молитва. Входим в храм. Поднимаем головы… и сердца замирают от этой красоты. После молебна спешим сфотографировать сохранившиеся остатки дореволюционной росписи — еще немного, и от нее не останется уже никаких следов.

Сегодня Чириково отрезано, казалось бы, от цивилизации. Нет регулярного транспорта, нет дорог, нет ни медпункта, ни магазина, жителей осталось всего около сорока человек… Но с недавних пор это никакое не заброшенное место! Напротив, Чириково с его храмом притягивает людей как магнит. Вот что рассказала нам насельница здешнего подворья монахиня Евдокия:

— Приход у нас крепкий. На службе меньше 25 человек не бывает ни зимой, ни в распутицу. Конечно, не только чириковские — люди приезжают из Перевесинки, Турков, Аркадака, Балашова, Ртищева. Весной и осенью многие на вездеходах, зимой проще: фермеры дорогу к нам всегда расчищают. А летом у нас возле храма во время службы по шесть-восемь машин. И в будние дни люди приезжают — пять-шесть машин с гостями за неделю, это как правило. Многие хотят в этом храме венчаться — восемь венчаний уже было. Постоянно крестим детей — целыми группами. На Богоявление, когда совершалось освящение воды на нашем источнике, у нас здесь было 150 человек!

А на престольный праздник — летнюю Казанскую — в Чирикове встретили около тысячи человек — матушки считали по разовым тарелкам…

Оказывается, наша собеседница приняла постриг именно здесь, в чириковском Казанском храме. И Владыка Тарасий назвал ее Евдокией в честь великомученицы Евдокии (ниже вы прочитаете о том, какое отношение имеет эта святая к церкви в Чирикове).

В старинном турковском селе мы видим пример удивительный, но вместе с тем не уникальный: духовное возрождение способствует оживлению социальному. А за ним, глядишь, потянется и экономический ренессанс… Фермеры-то и сейчас трудятся, и в восстановление храма не одна их крестьянская лепта вложена.

Нельзя забросить эту землю. Ведь она очень богата исторически. По выражению Ольги Масленниковой, заведующей историко-краеведческим музеем в Турках, Чириково — это музей под открытым небом.

Автор:  Марина Бирюкова