Его слова, как каменная кладка,
Ложились точно, лежали гладко.
Он, как цветок средь овощей на грядке,
Торчал упрямо, не жил украдкой.
Проверяли его на изгиб, на излом
И на прочность коварные души.
В душной комнате птицей он бился в стекло,
Он пытался пробить равнодушье. |
Он себя не жалел, душу рвал на куски,
Перед всеми стоял, как раздетый.
И сгорало в огне одинокой тоски
Беспокойное сердце поэта.
Белой птицей он ввысь поднялся вопреки
Тем, кто крылья ему подрезали.
Знаю, есть на земле, как и он, чудаки,
В небо смотрят его же глазами … |
